И вот Лиля сидит в кабинете Коршунова, в том самом кресле, в котором несколько дней назад сидел Лапин.

В ее облике, в модной прическе что-то московское, что-то от Столешникова и Петровки. Коршунов с сочувствием и симпатией смотрел на нее. И она заброшена судьбой в Сосняки так же случайно, как и он сам. Да, легко понимать издержки времени теоретически, но когда это перед твоими глазами…

- Я не был знаком с вашим отцом лично, но, конечно, слышал, - начал Коршунов, - его знала вся страна. Его имя напоминает великое время, он был из той железной когорты. Что делать? Все получилось так ужасно. Но прошлого не вернешь. Я давно хотел поговорить с вами, но опасался, что разговор этот будет вам неприятен. Вы в чем-нибудь нуждаетесь?

- Все у меня есть.

- Вы замужем, у вас дети?

- Дети есть, мужа пока нет.

- Квартира?

- В новых корпусах живу.

- Хотите учиться?

- Ученая уже.

- Кстати, каким образом Колчин взял у вас дихлорэтан?

- Очень просто - налил в пробирку. Я как раз вниз уходила. Когда поднялась, мне моя лаборантка говорит: «Приходил инженер, пробу взял». Ну взял и взял, мне-то что!

- Вы его раньше знали, Колчина?

- Знала, что инженер по аппаратам, - небрежно бросила Лиля.

- Ну, а так… он с вами никогда не разговаривал? Ведь он давно на заводе. Еще при вашем отце работал.

Скрытый смысл этой фразы заставил Лилю поднять голову, посмотреть на Коршунова.

- Ничего не знаю!

- Поразительные есть люди, - сказал Коршунов, - зачем он вас припутал?

- Чем же он меня припутал? Взял дихлорэтан? Так ведь он инженер, имел право.

- Я того же мнения.