- Ну и слава богу, - насмешливо сказала Лиля.

Трудно говорить с девкой, держится как в милиции…

Коршунов посмотрел на стенные часы - они показывали половину первого.

- Вот как я вас задержал, - он повернулся к телефонному столику, - сейчас вызову машину, вас отвезут.

- Не беспокойтесь, - сказала Лиля, вставая, - доеду…

Лиля пересекла площадь и подошла к трамвайной остановке. Последний трамвай еще должен быть, а будет или нет - неизвестно.

Лиля поежилась, застегнула верхнюю пуговицу пальто, - не то холодно, не то поздно. Светились огнями проходная, несколько окон в заводоуправлении, верхние этажи корпусов. На площади никого не было, ночная смена уже заступила, вечерняя разъехалась.

Показались огни автомашины, Лиля побежала на шоссе, машина промчалась не останавливаясь. Лиля хотела вернуться на остановку, но показались еще огни. Лиля подняла руку. Машина - это был маленький автобус - резко затормозила.

Шофер открыл дверцу, и Лиля услышала громкое «джи-джи, буджи-буджи, бу-бу-бу…». Она вошла в автобус и увидела молодых слесарей Студенкова и Виктора и двух девочек с завода.

- Добрый вечер, Елизавета Петровна, - сказал Виктор.

Студенков и обе девушки тоже поздоровались.

- Привет, ребята, - ответила Лиля, - вы откуда?

- «Средь шумного бала, случайно…» - запел Студенков.

- Повторяешься, повторяешься, Студенков, - закричала девушка, которую Лиля знала в лицо, лаборантка из ЦЗЛ.

Виктор посмотрел на Лилю так, будто хотел извиниться за глупое веселье своих друзей: все это, может быть, не смешно, но нам смешно. Девушки были хорошенькие, в широких юбках, надетых на шуршащие нижние юбки, в рубашках, похожих на мужские. Мода новая, и сами они новые, как называла Сонечка тех, кого находила молодыми. И лица новые, и голоса, и даже слова.