- Не знаю где! Не знаю. И, боюсь, никогда не узнаю. Он еще до войны в армии служил: двадцатого года рождения, в Белоруссии был. Значит, в самое пекло и попал. Ни письма, ни известия никакого.

- Не отчаивайтесь, почтовая связь с теми частями прервана, дойдет письмо.

- Куда дойдет, Сашенька, уже под Москвой окопы роют.

- На западе армии ведут бои, вырываются из окружения. Вот увидите, вернется Петя, я вам это предсказываю.

- Спасибо, Сашенька, на добром слове. Дай тебе Бог живым остаться. - Галя снова поцеловала его. - Помучили тебя и Софью Александровну помучили. А мы только со стороны поглядывали. Теперь вот пришла пора всему народу мучиться.

- Она неплохая женщина, - сказала Софья Александровна, когда Галя ушла.

- Бывали у нас с ней некоторые недоразумения, но все, в общем, устроилось. Знаешь, Саша, сейчас, в горе, люди лучше стали, добрее.

Саша вдруг ударил кулаком по столу.

- Сволочи, негодяи! «Ни пяди своей земли не отдадим»… «Только на чужой территории»… «Малой кровью»… А немцы уже в Смоленске.

- Неужели они придут сюда, Саша?

- Не знаю. Может быть, и не придут. Положит наш великий и гениальный еще несколько миллионов таких Петек, Ванек, Гришек, что ему?! Я не мог смотреть ей в глаза. Убит ее Петя или в плену. А плен объявлен изменой.

- Сашенька, будь осторожнее, будь рассудительнее, лучше об этом не говорить… Я рада, что ты простой шофер, ни за кого не несешь ответственности.

В коридоре раздался звонок.

- Тетки пришли, - сказала Софья Александровна.

Это были они. Старшая, Вера, все такая же энергичная, деловая, крепко обняла Сашу, потом отстранила его от себя, разглядывая:

- Смотри, какой солдатик бравый! - Вынула из сумки бутылку водки. - По такому случаю выпить надо обязательно! - И подарок привезла: заграничную безопасную бритву «Жиллетт» и две пачки лезвий к ней. - Знаешь, как лезвия точить?

- Нет.

- Дай стакан, - попросила она Софью Александровну, вынула из пачки лезвие, но не развернула его из бумаги. - Так поймешь. - Прислонила лезвие к внутренней стороне стакана, прижала двумя пальцами, поводила по стеклу.

- Вот так води минут пять, переверни и опять води, оно у тебя и заострится. Одним лезвием будешь три месяца бриться, тут их десять штук, на тридцать месяцев хватит.

Полина, младшая из сестер, тихая, улыбчивая, принесла Саше книжку-малютку, величиной с ладонь, стихотворения и поэмы Пушкина.