- Ты ведь любишь Пушкина, а эта книжечка в кармане поместится.

Сели за стол, выпили немного, мама хлопотала, ходила на кухню, возвращалась, тетки рассказывали. У Веры дочь - военврач, в госпитале, сын

- в артиллерийском училище, в этом году выпустят и на фронт. У Полины муж

- военный корреспондент, сыну только семнадцать исполнилось, но уже поставили на учет в военкомате.

- Только мы, три сестры, остались, - невесело пошутила Вера, - последний резерв главного командования.

Тетки были рады, счастливы за Сашу - вырвался из кровавой мясорубки, правда, попал тут же в другую, не менее кровавую, но в этом смысле судьбы у всех уравнены, говорят, наши потери исчисляются миллионами, в газетах об этом, конечно, не пишут.

- Слава Богу, - сказала Вера, - хоть тебя довелось увидеть, дождемся ли остальных, кто знает…

- Ничего, мы за этим столом еще встретимся.

Банальные слова, но других он не нашел.

- Одолеем Гитлера, заживем по-другому, - вставила Полина.

Пришла Нина, остановилась на пороге, прослезилась, обняла Сашу; поцеловала.

- Садитесь, Ниночка, - позвала ее Софья Александровна.

Нина посмотрела на теток.

- Я не вовремя?

- Именно, что вовремя, - улыбнулся Саша, - выпьешь с нами.

Нина показала на донышко стопки.

- Вот столько.

Тетки еще немного посидели и заторопились: далеко до дома, завтра рано на работу. Саша проводил их до лестницы, перегнулся через перила, смотрел им вслед, махал рукой, и они оглянулись, тоже ему помахали, вернулся, сел рядом с Ниной.

- А где твой сын?

- У бабушки оставила.

Саша рассказал ей про Лену, про Глеба.

- Вот такая грустная история. Что с Максом, с Варей?

- Максим на Дальнем Востоке, формирует дивизию. Варя служит в военно-строительном управлении, проектируют оборонительные сооружения вокруг Москвы, мотается по области, я ее не вижу, иногда перезваниваемся. Я в школе работаю. - Она улыбнулась. - Занимаюсь патриотическим воспитанием…