27

Как-то в марте Сталин спросил Василевского:

- Вы привезли семью из эвакуации?

- Да, товарищ Сталин.

- Где она живет?

- Мне предоставили отличную квартиру на улице Грановского.

Сталин поднял на него глаза:

- На улице Грановского? В Пятом доме Советов?

- Да, товарищ Сталин, так он раньше назывался.

- Я знаю этот дом, - задумчиво проговорил Сталин, - бывал там когда-то. А где ваши родители?

- Мать умерла, а отец живет в Кинешме, у моей старшей сестры. Ее муж и сын на фронте.

- Значит, оставил свой приход?

- Оставил, товарищ Сталин, я и мои братья помогаем ему и сестре.

- Значит, живете на улице Грановского, - так же задумчиво повторил Сталин, - хорошо. А где отдыхаете, когда есть возможность?

- В Генштабе. Рядом с моим кабинетом есть комната, там сплю.

- У вас нет дачи?

- Нет, товарищ Сталин.

Через несколько дней Василевский получил дачу в селе Волынском на берегу реки Сетунь, недалеко от Ближней дачи Сталина, но бывал там редко, а когда ночевал, то вставал на рассвете и уезжал на работу.

Однажды чуть задержался: помогал жене в саду, и когда уже собирался выезжать, раздался звонок Поскребышева:

- Вас ищет товарищ Сталин.

Затем он услышал в трубке голос Сталина:

- Товарищ Василевский, вы не успели обжиться на даче, а уже засиделись там. Боюсь, совсем туда переберетесь. Приезжайте немедленно.

Василевский приехал, когда заседание Ставки уже началось. Рассматривался план военных действий на лето 1942 года.

- Немцы деморализованы поражением под Москвой, - сказал Сталин, - теперь они хотят получить передышку, собраться с силами. Можем ли мы им дать время для передышки? Не можем. Имеем ли мы право дать им собраться с силами? Не имеем права.

Шапошников в осторожных выражениях напомнил, что наши силы измотаны в зимней кампании, для наступления еще не готовы.