СТРАНИЦЫ ИЗ ДНЕВНИКА

1977 год начался очень тяжело. В начале февраля звонит Евгения Самойловна. Голос встревоженный: Таню Слуцкую срочно увезли на Каширское шоссе в онкологический госпиталь. Там уже приготовили для нее отдельную палату. У нее рак лимфатических желез, но в течение многих лет ее удавалось выводить из тяжелейших состояний. Может, и сейчас все образуется?

- Когда же это случилось? - спрашиваю. - Несколько дней назад она мне звонила. Все было в порядке!..

Люблю Таню, мы, подруги, все ее любим, и друзья Слуцкого тоже любят ее. Красивая, добрая, с удивительным чувством достоинства, ни слова жалобы никогда. Только однажды, когда я лежала в больнице с кровоточащей язвой, она мне сказала: «Танька, у меня иногда бывают такие трудные моменты, но я стараюсь держаться. И ты держись!» И больше никогда об этом ни полслова.

- Я к ней поеду, - говорю Евгении Самойловне, - будем надеяться, что обойдется… Да, Евгения Самойловна?..

- Да, да, - отвечает она грустно.

И буквально через минуту звонит Галя Евтушенко:

- Ты уже все знаешь, конечно, давай продумаем, когда кто из нас пойдет к Тане.

- Завтра воскресенье, - говорю я, - давай я пойду завтра, чтобы мне не отпрашиваться с работы, а ты пойдешь в понедельник.

Так и договариваемся.

- Но учти, - говорит Галя, - ты там должна быть в десять утра, а в четыре тебя сменит Борис.

В десять я уже сижу в Таниной палате. Она открывает глаза, улыбается мне.

- Хорошо, что пришла… - Просит: - Смочи полотенце, оботри мне губы - очень во рту сохнет…

И опять будто впадает в забытье. Время от времени открывает глаза, показывает на губы: «Смочи…» Просит жалобно:

- Смотри не уходи! Даже курить не выходи, я хочу, чтобы ты была около меня… - И добавляет: - Мороженое хочу.

- Таненька, давай сбегаю к метро, там всегда есть мороженое.

- Нет, не уходи, Боря принесет, я его просила. Заходит врач, меряет пульс, кладет на тумбочку возле

кровати таблетку.