Поужинали, Женя принес из своей комнаты одно из последних написанных стихотворений - «Филимон и Бавкида»:

В нашем веке

не ладятся в семьях дела, постоянных разводов

трудна волокита…

В древнем мире

счастливая пара жила,

золотая чета -

Филимон и Бавкида…

И качался на ветке

тяжелый лимон,

бедный домик

плющом был увит

деловито…

И однажды

глаза вдруг смежил Филимон,

и глаза свои тотчас

смежила Бавкида.

Видно, дан был

им этот удел неспроста.

И, покинув края,

что милы и убоги,

крепко за руки взявшись,

вошли во врата, где их встретили

с тихой улыбкою боги.

- Замечательное стихотворение, - говорит Григол, - прочитай, Женя, дорогой, еще раз.

Читая, Женя всегда смотрел на лица тех, кто его слушал. Поднял глаза на Григола, перевел взгляд на Ламару, смотрит на меня, смотрит и смотрит не отрываясь.

Ламара и Григол замерли, молчат, начинают понимать: что-то не то происходит в нашем доме.

«Что-то не то» - это не те слова. Завтра к пяти часам Толя подъедет к моему дому, я закрою дверь, вызову лифт, спущусь с чемоданом в руках, оглянусь на свой подъезд, подниму глаза на свои окна.

У Жени на письменном столе будет лежать записка: «Женя, я от тебя ушла…»

Больше мы с Винокуровым никогда не виделись. Не знаю, что было бы с нами обоими, если бы мы где-нибудь с ним столкнулись.