Дожидаемся Толю с икрой, на правах мужа он свободно входит в редакцию, и мы вместе мчимся к Ире за сервизом. Открываем буфет. Не хватает одной глубокой тарелки и одной мелкой. «Сойдет, - говорю я. - Ты не представляешь, как ты нас выручила, можно сказать, вытащила из позора!» Смеюсь и целую ее.

Англичане приезжают в субботу. Завтра пятница. У нас еще сутки впереди. С утра поеду с Колей на рынок, он работает у нас через день, Толя пишет нам список, что покупать. Это правильно, а то будешь потом охать и ахать: «Ах, забыла, ах, вылетело из головы!» Водка, коньяк, джин с тоником (среди своих говорим «Джин с Толиком») у нас есть. Заехать в грузинский магазин и купить бутылки четыре «Хванчкары», может быть, кто-то предпочитает красное вино. И боржом, боржом не забыть!

С аэродрома англичане отправляются в ВААП. Там будет проходить пресс-конференция. Большое событие: «Тяжелый песок» - первая советская книга, которую «Пингвин» издает. На пресс-конференции, естественно, Боб Эванс. Понимаем, что благодаря Бобу «Пингвин» так упорно бился за неизвестную русскую книгу. Прямо с пресс-конференции «Пингвин» на нескольких машинах катит к нам на дачу. Их трое: глава - Питер Майер, Питер Карсон, по-моему, отвечающий за рекламу, и третий, забыла его имя. Впереди них на своей машине Боб: показывает дорогу. Из ВААПа тоже трое: Ситников - второй человек в этом ведомстве, Элла и Люда. Толя звонит предварительно: «Через сорок минут будем». Скорее, скорее к плите: зажигать духовку.

Картошку я разрезаю пополам. Каждую половинку смазываю маслом, чуть подсаливаю и кладу на попку. Корочка получается хрустящей. Иностранцы просто млеют над этой картошкой, записывают рецепт. Телятина шпигуется чесноком, обмазывается горчицей и тоже ставится в духовку часа на полтора-два.

А пока едим картошку с икрой, с южной зеленью, с селедкой. Иностранцы в восторге! «Русская кухня хороша!» А там уже и телятина готова. Опять возгласы восторга: «Delicious! Delicious!» Прошу Боба: «Переведи мне, что это такое?» - «Восхитительно!» - говорит он. «Дай транскрипцию, - прошу его, - чтобы я выучила это слово». Он пишет мне на салфетке. «Восхитительно» - первое, что я узнала по-английски.

Толя мой, в голубой рубашке, нашей любимой, синий кораблик вышит на кармане, встает, чтобы произнести тост. В его бокале «Хванчкара».

- Друзья, - говорит он, замолкает и обводит нас всех взглядом. - Друзья! Когда писатель работает над книгой, он испытывает трудности, разочарования и огорчения. Радость он получает только один раз: когда его книга приходит к читателю. Эту радость я уже испытал, когда мой роман «Тяжелый песок» принял и оценил советский читатель. Теперь я получаю ее вторично, когда мой роман идет к читателю зарубежному. Особенно приятно, что англоязычный читатель получит книгу от «Пингвина», издательства, чрезвычайно требовательного к своим публикациям, что и обеспечило его репутацию и популярность во всем мире…

Погода чудная, солнце, молодая травка, желтые одуванчики, ведем их после обеда в березовую рощу. «Wonderful, wonderful!» - восклицают они. Прошу Боба перевести мне. «Чудесно», - говорит он.

Ночь наступает… И под это слово и соловьиную трель, которая разливается в это время года под нашими окнами, я засыпаю, повторяя сквозь сон еще чужое мне слово на английском: «Чудесно, чудесно…»