АМЕРИКА

3 апреля 1986 года мы сели в самолет и полетели в Америку, выкинув из головы все мысли о предшествующих неприятностях. Почти на год затянулось наше оформление. Вставлял палки в колеса Верченко, прямо заявляя Рыбакову: «Я против твоей поездки». И в выездной комиссии ЦК разделились голоса - пускать, не пускать, пока наконец Александр Николаевич Яковлев не потребовал наше дело и не взял отъезд Рыбакова под свою ответственность.

У нас есть поручение: Евтушенко привез нам последний номер «Огонька» с подборкой стихов, просит передать его своей переводчице Нине Буис. По прежним правилам это тоже считалось преступлением. Таможенник открывает мою сумку, берет в руки журнал. «А это зачем?» - «Буду читать в дороге», - говорю.

В Нью-Йорке сразу звоним Нине Буис. Договариваемся, что она придет к нам в гостиницу завтра вечером. В 6 часов раздается стук в дверь, и в наш номер вплывает кустодиевская красавица. Это и есть Нина Буис.

- Расскажите мне о своих планах, - улыбается, усаживаясь в кресло, - я наверняка смогу вам чем-то помочь.

На 9 апреля у Толи назначено интервью с Гербертом Митгангом - главой отдела литературы «Нью-Йорк Таймс».

- Я с удовольствием буду переводить, - говорит Нина.

- Прекрасно! - Толя смотрит свое расписание. 7-го, в понедельник, у него первая лекция в университете Сары Лоуренс, 8-го - в Принстоне. - Значит, мы с вами увидимся девятого числа.

И в университете Сары Лоуренс, и в Принстоне выступления Рыбакова прошли прекрасно. В Принстоне Толину лекцию предварил короткий рассказ о его творчестве, крайне комплиментарный. Но мы жалели, что не было там Роберта Такера - одного из главных специалистов Америки по Сталину. Хотели с ним познакомиться. Как нам сказали, Такеры как раз в эти дни отсутствовали в городе. «Обидно», - говорит Толя.

Митганг ведет интервью блестяще.

Вопрос за вопросом: каков распорядок дня, пишет ли Рыбаков пером или сразу печатает на машинке? «Сначала пером, причем только черными чернилами». После еще нескольких подобных вопросов Митганг переходит к роману «Тяжелый песок».

Чья была самая лучшая рецензия, на взгляд Рыбакова?

- Эли Визела, - говорит Толя. (В том же, 1986 году Эли Визел стал лауреатом Нобелевской премии мира.)

- Вы давно знакомы?

- С 1980 года. Визел приезжал в Москву в составе Президентской комиссии по холокосту. Союз писателей устраивал им обед. Взаимопонимание у нас установилось буквально с первых минут, когда мы перебросились несколькими фразами. Визел, правда, писал в рецензии, что понимал также и мое молчание.