ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

14 октября обведено у меня в дневнике красным фломастером. В тот день Рыбаков начал работать над «Детьми Арбата» с редактором Татьяной Аркадьевной Смолянской. В «Дружбе народов» он должен быть к часу дня.

А утром мне привезли маленького Тему: заболела нянька. Даня ходит в школу, определили его на продленный день, спрашивается: куда девать второго?! К нам, в Переделкино, естественно!

Хватаюсь за пылесос: Рыбаков не любит, когда я затеваю уборку при нем.

- Прислушивайся к телефону, - прошу Тему, - вдруг Толя позвонит?

Через полчаса он подбегает ко мне:

- Таня, к нам кто-то приехал.

Выключаю пылесос, смотрю: Серж Шмеман из «Нью-Йорк Таймса» входит с женой в калитку. Вот кого из западных корреспондентов КГБ ненавидел больше всех. Слишком нелицеприятными были его статьи и репортажи.

Пою их чаем, рассказываю наши новости. Повторяю слова Рыбакова о редколлегии: «Это был антисталинский митинг». О брифинге, где выступал Бурлацкий, Серж не слышал. Очень заинтересовался. Попросил разрешения приехать назавтра взять у Толи интервью.

- Конечно, - говорю, - но лучше утром. Анатолий может уехать к часу дня в Москву. Я еще не знаю его планов, он мне пока не звонил. (Забегу вперед: 26 октября в «Нью-Йорк Таймсе» был опубликован репортаж Шмемана «Москва ожидает взрыва литературной бомбы».)

То, что Толя не звонит, тревожит меня: что там происходит в редакции? Все ли спокойно?

Наконец слышу родной голос: очень доволен, прошли две начальные главы без единого замечания. Позвал Наташу Иванову пообедать в ресторане.

Через пятнадцать минут звонит мне Наташа: «Таня, Анатолий Наумович посмотрел меню: есть раки. Купить?» - «Обязательно! И побольше. И, пожалуйста, Наташа, напомните ему: я просила привезти мне два блока сигарет».

Раки - моя слабость. Тянется это с детства, когда учил меня их есть мой отец…

Помню, Винокуров приносит мне раков из ресторана Дома литераторов. Мы еще живем на улице Фурманова, ставлю тарелки на стол. Кладу Жене четыре рака, Ирочке - четыре, все остальное придвигаю к себе.