Наконец сама это увидела. Вечер устраивают в одном из самых больших залов Москвы - в Доме политпросвещения. Толя сказал: «Давай сегодня поедем вместе». Подъехали: люди стоят не только на тротуаре, спускаются на мостовую. Не можем пробраться ко входу. Смотрим на часы. Выступление срывается. С нами редактор книги - Софья Андреевна. Побежала искать служебный вход, достучалась, нашла администратора, через служебный вход он нас и провел. Пропустили 2 500 человек - больше зал не вмещает. Закрыли стеклянные двери, но по неосмотрительности не вынули ключа. Никто не уходит. Рыбаков начал отвечать на вопросы, вдруг вваливается толпа. Все в пальто, шапках. Рассаживаются в проходах, перед сценой, на сцене. Узнали потом: впереди стояла девушка с массивным серебряным браслетом на руке. Ей сказали: «Надень перчатку и выбей браслетом стекло, мы повернем ключ. Заплатим, сколько скажут, зато услышим Рыбакова».

Пауза. Смятение в зале. Что за люди?..

Толя поднимает руку. «Я продолжу». Московское телевидение вновь включило камеры. (В эфир запись не пустили. Это уже не первый случай, когда сюжеты с Рыбаковым кладут на полку.)

Вопрос: «Как Рыбаков относится к Распутину?» Ответ: «Считается некорректным советовать писателю выбирать героя. Валентин Распутин посоветовал мне писать не о Сталине, а о Кагановиче. Я могу посоветовать ему писать о Пуришкевиче: Пуришкевич убил Григория Распутина фактически. А Пуришкевич, который сидит в душе писателя Валентина Распутина, убивает его духовно, как художника». (Ответ Рыбакова Распутину опубликовала в «Московских новостях» Ольга Евгеньевна Мартыненко.)

Вопрос: «Что бы вы сказали, если бы о тридцатых годах начал писать Валентин Пикуль?» Ответ: «Не дай бог! Пусть пишет о фаворитах».

Вопрос: «Как вы относитесь к писателям, которые служат власти?» Ответ: «Каждый выбирает свой путь. Для меня это неприемлемо. Писатель и власть - вещи несовместимые. Я считаю, что писатель должен держаться подальше от власти. Тогда он сохранится как личность и останется свободным в своем творчестве».

Вечер кончился, никто не расходится. Аплодируют, аплодируют… Встречаю Борю Шумяцкого, его имя вы найдете во 2-й главе. В 52-м году ему было 13 лет, сейчас - солидный муж, доктор наук. Очень возбужден. Щеки пылают: «Я такой овации не видел никогда - ни в театре, ни на концерте!»