СНОВА В АМЕРИКЕ

Черная тоска гложет меня. Срываюсь на Толе:

- Ну, почему ты вбил гвоздь не там, где я просила?! Мы же

специально отметили это место карандашом!

- Танюша, - говорит он примирительно, - повесим, посмотрим, я переделаю, если будет надо.

Речь идет об Ирином портрете, что написал в конце 70-х их сосед по дому, художник, работающий в кино. Хочу просыпаться и смотреть на свою дочь.

Дело вот в чем: весной 1991 года Саша был приглашен на работу в США. В конце июля Ира улетела с мальчишками к нему в Америку. Надо как-то привыкать жить без их ежедневных звонков, без их еженедельных приездов в Переделкино. Неожиданно быстро перевернулся привычный уклад. Подобная ситуация у многих наших знакомых: разлетаются дети.

Вижу на улице бородатых, примерно того же возраста, что и Саша, сердце екает каждый раз. Бородатых много, иногда мне кажется, что потому и скучаю по нему больше, чем по остальным.

У Дани и Темы в новых условиях, конечно же, отлетит из памяти наша дача. Родители заставят написать нам письмо. Через две недели повторят свою просьбу, те отмахнутся: «Сколько можно! Мы же только что им писали». Такую печальную картину рисую себе.

Однако увиделись мы намного раньше, чем я предполагала.

Осенью 1990 года журнал «Дружба народов» закончил печатать роман «Страх» и несколько издательств сразу выпустило его отдельным изданием. В Москве по делам фонда Сороса появилась Нина Буис, взяла у нас книгу для перевода, попросив Рыбакова написать короткую аннотацию к роману. Нина приехала в Переделкино, скинула пальто, попила чай с бутербродами, а я села печатать Толин текст:

«Роман «Страх» - это продолжение романа «Дети Арбата», который кончается убийством Кирова. В обстановке массового террора, последовавшего за этим убийством, и происходит действие «Страха».

В новом романе читатель встретится как с героями, знакомыми ему по «Детям Арбата», так и с новыми и, надеюсь, получит представление о том, как жили советские люди в то страшное время. Ученые утверждают, что способность человека к физическому выживанию поразительна, порой безгранична. Этого нельзя сказать о выживании моральном: приспособляемость в нравственно деформированном обществе деформирует личность. Это тема романа. И все же деформация - процесс обратимый. И это тоже тема романа».

- Тебя устраивает то, что я написал? Нина читает.

- Абсолютно.