Шохина вторит ему: «Как говорит один умный немец, Оливер Ческотти: пили бы, да не вы».

Разговор переходит на книгу Владимова о генерале Власове.

Рыбаков взрывается:

- Власов был предатель. Как можно предателя поднимать на щит! Если человек переходит на сторону врага, воюющего с его страной, он - предатель. Власов был членом партии с 1924 года, прошел благополучно через все предвоенные годы, его не тронули ни 37-й, ни 38-й. Поднимался, поднимался и дошел до генерал-лейтенанта. А в плену вдруг решил бороться со Сталиным. До этого не боролся, а в плену вдруг решил бороться, стреляя по русским войскам, по русским людям.

И нечего его оправдывать тем, что он был против Сталина. В русской армии, воевавшей с Наполеоном, было много будущих декабристов, много противников царя. Но ни один не перешел на сторону Наполеона. Ни один русский офицер не переходил на сторону врага, даже если был против самодержавия, против крепостничества.

Но главный вопрос, как я уже сказала, был о том, почему Рыбаков не поставил свою подпись под письмом сорока двух писателей, одобривших расстрел Белого дома.

- Аксенов сказал, что согласился бы поставить подпись, - передает его слова Шохина.

- А я никогда бы не согласился: писатель не может одобрять пролитие крови.

Шохина уже отключила магнитофон, и последние Толины фразы не попали на пленку.

- Когда это письмо было опубликовано на Западе, мне говорили, кто-то из подписавших оправдывался, что подпись, мол, поставили без его ведома. Не знаю, так это или не так, но со мной такой бы номер не прошел. Я бы этого им не спустил. Вот так, дорогая Вика.

Шохина в том интервью не сняла у Рыбакова ни одного слова. «Независимая газета» вышла 12 октября 1994 года.