«Счастлива ты, Таня!»

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ

Однако Америка встретила нас хорошей новостью: нам порекомендовали Александра Шахновича, представив его как одного из лучших кардиологов Нью-Йорка. Пациентом Шахновича был знаменитый телеинтервьюер Ларри Кинг, который всегда появляется на экране в подтяжках. Ларри Кинг к кому попало не обратился бы. Идем по его стопам: 19 мая Шахнович нас примет.

На вид Шахновичу лет 36-37, спортивная фигура, темные волосы, жесткое лицо. Я всегда предпочитала врачей с добрыми глазами. «Несерьезный разговор», - обрывает мои рассуждения Толя. Ему Шахнович понравился. К тому же он говорит по-русски, что немаловажно для нас. Окончил школу в Ленинграде, в Нью-Йорке с отличием - медицинский факультет. Вот и все, что мы о нем знали.

Осмотрев Рыбакова, изучив его кардиограммы, Шахнович соединился по телефону с заведующим отделением, где больным-сердечникам вшивают в грудную клетку «пейсмейкеры» - аппараты для регулирования пульса.

- Он готов вас принять прямо сейчас и пообещал в дальнейшем сам вас прооперировать, операция длится недолго, - передает Шахнович суть своих переговоров с коллегой, - это наш первый шаг, Анатолий Наумович, и он необходим. Когда все закончится, вас отвезут в мое отделение, и через пару дней мы сделаем ангиограмму, которая определит дальнейший ход событий.

- Я не боюсь операции, я не боюсь боли, мне надо прожить еще шесть лет, - сказал Рыбаков и вперил в Шахновича взгляд, который считал «магнетическим», - я должен успеть написать задуманную книгу.

- Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы вы прожили гораздо дольше, - улыбнулся Шахнович, и его секретарша Алла отвела нас в отделение, где Толе должны будут вшивать «пейсмейкер». Но перед тем как закрыть дверь кабинета, Толя обернулся к Шахновичу и попросил, чтобы мне разрешили оставаться с ним в госпитале и на ночь. Тот пообещал, сказав обычное американское «Нет проблем». Таким образом, я прожила в американских госпиталях почти три месяца. Большой опыт имею. Не самый радостный.

Операция с «пейсмейкером» прошла благополучно. Наступил день ангиограммы. Процедура тянется с утра до вечера. Приходит Шахнович в синем хирургическом костюме, садится на стул рядом с Толиной кроватью.

- Анатолий Наумович, - говорит он, - сосуды у вас забиты. Надо делать шунтирование. Есть два способа. В нашем госпитале работает настоящий ас, между прочим, родственник Хемингуэя. Он делает по старому испытанному способу: разрезается грудная клетка, останавливается сердце. Хирургу работать легче, но не исключена возможность впоследствии серьезного осложнения - инсульта. Второй, новый способ использует доктор Субраманиан, хирург из другого госпиталя. Он не вскрывает грудную клетку, а операцию делает через небольшие надрезы. Я лично в этот способ очень верю, он называется лапароскопия. Я дам Тане дискету с записью ангиограммы, она отнесет ее Субраманиану. И он решит: возьмется он делать вам операцию или нет.

260

Система Orphus

«Счастлива ты, Таня!»