Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

Идя на работу или с работы мимо дома Евгения Самойловича, она с трепетом смотрела на знакомые окна, заходила к Евгению Самойловичу, подолгу сидела у него. Все здесь напоминало ей Мостового, казалось, сейчас откроется дверь и он войдет.

- Что наш майор, - спрашивал Евгений Самойлович, - все воюет?

- Просил передать вам привет.

- Вот и неправда. Ничего он не просил передавать.

- Почему вы не верите? Я вам говорю, что передавал.

- А я вам говорю, что не передавал. Зачем эти приветы, кому они нужны?

- Он помнит о вас, не забывает.

Наклонив голову, Евгений Самойлович смотрел на нее поверх очков.

- Дорогая моя, там - война. И незачем ему помнить меня. Скажите спасибо, что он вас еще помнит.

Она снисходительно улыбалась: разве может Мостовой забыть?

Мостовой оставил ей свою фотографию, маленькую фотокарточку для документов с чистым косым углом. Она хотела ее увеличить, но побоялась оставить в мастерской: вдруг потеряют или испортят. Она вставила ее в угол рамки, где были сняты ее отец и мать после свадьбы. Отец в форменной тужурке речника сидел на плетеном стуле, мать в белом платье и косынке стояла рядом, положив руку на его плечо. Рядом с ними - Мостовой, в своей перехваченной ремнями гимнастерке с погонами, выглядел еще моложе.

Все, что расцветало в Кате, изливалось на окружающих ее людей. Обаяние девушки сменилось обаянием молодой женщины, может быть, еще в большей степени покоряющим людей. Катю уже не смущали взгляды, которые бросали на нее мужчины, - она была защищена от них своей любовью.