Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

Из шести кранов, выстроившихся вдоль участка, ближайшим к Кате был кран Ермакова. Николай, сильный, уже загорелый, то поднимался в башню, то спускался к порталу, в последний раз проверяя готовность крана. Из-за широких, могучих плеч, утолщенных телогрейкой, и чуть косолапой, осторожной, на всю ступню, походки - походки волжского грузчика - он казался ниже своего действительного роста.

Его сменщики, Соня и молодая крановщица Дуся Ошуркова, стояли внизу. У Сони большой серый пуховый платок сполз на плечи. Потряхивая своей хорошенькой белокурой головкой и посмеиваясь, она что-то говорила Дусе.

Дуся, прислонясь к опоре крана, неотступно смотрела в ту сторону, откуда должна была появиться «Керчь». Дуся ждала Сутырина - он плавал на «Керчи» вторым штурманом.

Эта девушка в низко опущенной на лоб, почти до бровей, черной косыночке чем-то походила на Ермакова. Такие же полные губы, широкие скулы, узко поставленные глаза. Но глаза у Дуси были большие, серые, а брови, ресницы и волосы черные. Лицо поэтому было вызывающе красиво, а опущенная на глаза до бровей черная косынка придавала этой красоте тот затаенно-порочный вид, который вызывал у Кати отвращение.

- Вот придет Клара да покажет тебе, разлучнице, - говорила Соня, посмеиваясь, встряхивая головой и с лукаво-двусмысленной улыбкой поглядывая на Дусю.

- Я ей самой покажу, - злобно произнесла Дуся. В ее устремленных на реку глазах вспыхнула ненависть. - Я ей покажу, кто разлучница.

- Законная-то она, - сказала Соня хотя и шутливо, но с оттенком ревнивого превосходства, как говорят об этом законные жены. - А потом - ребенок.

Дуся передернула плечами.