Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

В его доме Дуся познакомилась с Сергеем, и Николай чувствовал себя виновником этой ненужной и неприличной для Сергея связи. К тому же Дуся, которая пришла к нему на кран прямо с курсов неумелой и неопытной, которую он, Николай Ермаков, и сделал-то крановщицей, бегала теперь по другим кранам, как будто у него, у Николая Ермакова, уже нечему учиться.

На кран поднялась Соня, сменявшая Ошуркову. Тоненькая и стройная, она легко взобралась на кран по узкой, почти отвесной железной лестнице.

- Получила гроши. - Соня похлопала по нагрудному карманчику своего коричневого платья. - Теперь погуляем. Иди, Дуся, а то смена кончится, народ в кассу набежит. - Она обернулась к Николаю. - А ты чего за получкой не идешь?

- Успею, - пробормотал Николай, своим обычным жестом отбрасывая назад волосы.

- Знаем мы вас, - сказала Соня, надевая серый халат и застегивая пуговицы на груди, - знаем мы вас! - Она обернулась к Дусе. - Вот не везет! Как получка, обязательно я в вечернюю работаю, а Коленька наш гуляет. Гуляет. - Протянув руку, она провела ладонью по голове Николая, снова опустив ему волосы на лоб.

Николай отдернул голову, скосил глаза на Дусю, как бы говоря: «Нашла место!»

- Чего глазами косишь? - сощурилась Соня. - Скажите, какой стыдливый.

Пока шла смена грузчиков, женщины между собой говорили вполголоса. На лице Сони, в глазах ее и уголках рта появилась улыбка, которую Николай замечал у нее всегда, когда она секретничала с Дусей. Ему была невыносима мысль, что его Соня, его чистенькая, беленькая Соня, прикасается к порочному и непристойному, олицетворением чего была для него Ошуркова.

- Вчера первую смену Ошуркова на чужих кранах проторчала. Может, неинтересно на своем работать?