Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

- А я вот помню. Вы говорили, что людей надо понимать, жалеть, в общем, что-то в этом роде.

- Может быть, и говорил.

- Вы тогда показались мне добрым человеком. Почему же сейчас, когда есть женщина, которая заслуживает и вашей доброты, и вашего внимания, вы отказываете ей и в том и в другом?

Сутырин ничего не ответил. Катя продолжала:

- А я вам скажу почему. Тогда это не задевало вас лично, а сейчас задевает.

- Вот видите, - мрачно проговорил Сутырин, - вы Женьку не прощали, а хотите, чтобы я Дусю простил.

- Дусю нечего прощать, - жестко ответила Катя, - Дуся перед вами ни в чем не провинилась. Вы подумайте о том, простит ли она вам зло, которое вы ей теперь причиняете. Вы можете ее любить или не любить - дело ваше. Но оскорблять ее вы не имеете права. А вы это сделали. Ударили человека по больному месту.

Он смущенно пробормотал:

- Может, что в сердцах и сказал, только зла не хочу. А что касается остального, так через это я перейти не могу, и жизни у нас не будет.

- Это вопрос другой, - сказала Катя, - вы можете разойтись с ней. Но лишать ее своего уважения вы не должны. Она сейчас на хорошем, правильном пути, и не надо ей мешать, Поддержать ее надо.

Он сказал, улыбаясь:

- Наговорили вы обо мне, Екатерина Ивановна, всякого. А все же хорошо с вами, на сердце легче. Только идти мне надо, сейчас отправляться будем.

- Ну-ну, - Катя протянула ему руку, - не обижайтесь.

- Зачем же…

- И советую: как в порт снова придете, зайдите к Дусе и поговорите с ней, просто поговорите.

Он сказал:

- Нет уж, что сломано - того не склеишь.