Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

- В семье самое главное дети, - говорила между тем Соня. - И заботы с ними и беспокойства, а нельзя без них. То грипп, то бронхит, то простудился, то ушибся. Вася вон соседского мальчика побил - опять неприятность. В кого он такой драчливый, не пойму.

- Смотреть за детьми надо и наказывать, - заметил Николай, - у тебя уговоры да разговоры, вот и распустились дети.

- Взял бы и наказал, - возразила Соня, - а то ведь он что, - она повернулась к Кате, - вот поверишь, Катюша, что ребята натворят, все мне выговаривает, а им ни слова. Я виновата, будто и соседского мальчика побила и двойку принесла. А им ни слова! Хочет перед детьми хорошим быть, вот и валит все на мать. Мать, мол, плохая, а я хороший.

* * *

В двенадцатом часу Катя ушла от Дуси. Сутырин пошел проводить ее. На улице было по-весеннему тепло, оживленно. Кате не хотелось ехать в трамвае. Они шли по набережной пешком.

Сутырин шагал рядом с ней, неловко уступая дорогу встречным пешеходам.

- Ну как, Сергей Игнатьевич, - спросила Катя, - вы счастливы?

Он улыбнулся своей доброй улыбкой и ничего не ответил.

- Еще много трудного, - продолжала Катя. - Сын… Я не хочу осуждать Клару, но она человек ограниченный и жестокий, будет внушать ребенку про вас только плохое.

- Жалко мальчишку, - сказал Сутырин. - От всего этого дети страдают.

- Да. Но так получилось, и ничего теперь не поделаешь. Дуся - хорошая, умная женщина, и она вам поможет.

- Отдала бы его Клара, все было бы по-другому.

- Не отдаст.

- То-то и беда, - вздохнул Сутырин.

- Она все-таки мать, - сказала Катя.

Она остановилась у троллейбусной остановки.

- Ну что ж, желаю вам счастья, Сергей Игнатьевич, и вам, и Дусе, и вашему сыну.