Анатолий Рыбаков «Роман-воспоминание»

Панферов смотрел на меня благодушно, улыбаясь, подписал договор на незаконченный роман, дал высшую «лауреатскую» ставку - 4000 рублей и не за 25 листов, как я сам назвал, а за 30 - аванс будет больше.

- Читал мой роман?

- Читал.

- И как?

- Первая книга… Надо до конца дочитать.

- Ишь ты какой! - он недобро усмехнулся. - Твой роман я тоже не до конца дочитал, договор подписываю - оценил тебя, а ты, видишь ли, конца дожидаешься!

- Вещь читается, роман, я думаю, получится.

- Ах, значит, романа еще нет, еще только «думаю, получится»… Что же тебя там не устраивает? Говори прямо, по-писательски!

- Один сюжетный ход неубедительный.

Он насупился, насторожился.

Я продолжал:

- В романе написано: в Прикаспии гибнут овцы, положение в области отчаянное. Туда срочно посылают нового секретаря обкома. Казалось бы, он должен вылететь первым же самолетом, а он садится в Химках на теплоход и спокойно плывет по Волге две недели. Так ведь? А овцы тем временем гибнут. Читатель этому секретарю не поверит. На твоем месте я бы сразу отправил его на самолете.

Он сидел все так же, набычившись, потом с горечью сказал:

- Да, вам этого не понять.

- Кому это вам?

- В а м не понять, - повторил он, - в этой поездке я показываю читателю Волгу. Нашу Волгу, великую русскую реку, дорогую каждому русскому человеку, матушку нашу Волгу, кормилицу, а вам, конечно, не понять.

- Кому это в а м? - переспросил я.

Он нажал на звонок, рявкнул секретарше:

- Договор! Где договор?!

- Сейчас, сейчас, Федор Иванович, - заторопилась та.

- Так кому это вам? - снова спросил я.

- Вам, инородцам!

- Ах так… Мало того, что ты графоман, ты еще и антисемит. Значит, правду о тебе говорят.

Он опять нажал кнопку звонка:

- Договор! Договор! Я вам сказал!

- Сейчас, сейчас, Федор Иванович.