Енакиев. Удовольствие разговаривать вы имеете с Енакиевым. (В его словах чуть уловимая ирония.) Вам предъявить документы?

Князев. Зачем мне ваши документы? Слушаю вас. Что? Понравилась вчерашняя статья? Не вы первый сегодня…

Енакиев. Статья мне показалась преждевременной. Дело в том, что я был заключенным этого концлагеря и, мне кажется, знал поэта.

Князев. А вот теперь попрошу и документы. Дело серьезное.

Енакиев. Понимаю. Пожалуйста. (Подает документы.)

Входит Воробьев.

Воробьев. Товарищ Князев, вы просили прийти… Моя фамилия Воробьев. (Заметил Горяинова.) Здравствуй, Юрий.

Горяинов сухо кивнул.

Князев. Спасибо, что откликнулись… Прошу садиться. Вы не возражаете послушать товарища? Дело общее, так сказать.

Воробьев присел.

Князев (возвращает документы Енакиеву). Внимательно слушаем вас.

Енакиев. Мне бы хотелось с глазу на глаз.

Горяинов (поднялся). Мы подождем в приемной.

Князев (Енакиеву). Это актер драмтеатра, член партии Горяинов, инженер Воробьев - друзья Сергея Беляева.

Енакиев. Какого Беляева?

Князев. Так мы уже выяснили, что фамилия неизвестного солдата Сергей Беляев.

Енакиев. Его фамилия Лямзин, Петр Лямзин.

Горяинов. Что?

Енакиев. Стихи, напечатанные вчера в газете, принадлежат Петру Лямзину. Я просто слышал их от него в лагере.

Князев. Артист, вы не спутали чего-нибудь?

Горяинов. Не спутал, мастер пера. А Колесов, Павлов, Нина? Тут сидит Воробьев… Чертовщина какая-то!

Воробьев. Так кто же прав?

Пауза.