Сережа с иронией посмотрел на именинника.

- Водка заканчивается, придется идти в магазин, - Максим оценивающе оглядел стол, - А ты помнишь, Володь, - обратился он к товарищу. - Ты помнишь, как мы напились в прошлый раз, как мы погуляли; я до дому бы не дошел, так и завалился бы в кустах, да, спасибо, ребята сторожа, тачку словили и отправили.

Максим зашелся смехом.

- Да, водки маловато, - повторил он, - Серег, может сбегаешь?

Сереже стало грустно. Общительный и образованный, он мог всегда поддержать любой разговор и стать душой компании, но в последнее время его раздражали нелепые бессмысленные речи напарников, и эти посиделки, которые он старался не пропускать, чтоб как-то занять себя, наоборот, навевали тоску и усиливали в нем чувство одиночества. Сережа чувствовал себя чужим.

"Бездарные, посредственные людишки, - думал про себя Сережка, - Устраивая культ из бутылки водки и радость измеряя по степени опьянения, они так и прозябают всю жизнь, неспособные на безумство".

- Серег, ты чего такой хмурый? Ну, что, сбегаешь за водкой-то? Уважишь стариков? Ты же самый молодой.

- Закуски тоже маловато, - Сережка усмехнулся.

- Ну, извини, брат, закуску в магазине ты уже вряд ли раздобудешь, - Максим развел руками.

Решение пришло само собой.

- А я в буфете возьму, - Сережа смерил всех насмешливым взглядом.

- В буфете? Это идея, - Володя расхохотался, - Гулять, так гулять!

Все посмеялись, уверенные, что Сережа шутит.

Сережа встал из-за стола и вышел из комнаты. Его шаги звонким эхом отдавались в пустынном коридоре; первоначально возникшая вместе с идеей взломать мосфильмовский буфет эйфория сменилась завидным спокойствием. Он не мог себе представить, как будет оценена руководством студии его дерзкая выходка, но даже под страхом смертной казни не отказался бы от задуманного.

Это не было простым желанием разжиться бесплатными котлетами или бравировать своей смелостью и вседозволенностью. Нет, это было протестом, безмолвным, но откровенным протестом тому забвению и безразличию, с которым он столкнулся в этом здании.

Сережа заглянул по дороге в слесарный цех. Его редко опечатывали, и Сережа с облегчением вздохнул, когда дверная ручка поддалась. Темный, угрюмый зал, он сегодня, как никогда напомнил о том чудном времени, когда счастливый и безмятежный, Сережа подсчитывал дни до новых съёмок, и потом, в сгустившемся вокруг него мраке утраченных иллюзий, вызывающе отказывался выполнять указания старших, с презрением глядя на напарников-слесарей.

46