Глава 19

Полина Васильевна равнодушно отложила книгу и включила телевизор. Безучастно переключая каналы, она поймала себя на мысли, что даже не вникает в смысл транслируемых передач. Надо было занять себя чем-то. Но чем? И как?

От Сережки полгода не было вестей.

Хотя почему же? Были… Сухое, немногословное поздравление с днем рождения, которое можно было расценить как отчуждение сына, но Полина Васильевна, зная Сережкин характер, не поверила ему.

"Что-то происходит, и происходит плохое…Сережа не любит лгать и не хочет расстраивать".

Полина Васильевна писала письма, просила быть откровенным и в случае чего просить о помощи, но ответа так и не получила. Ежедневно она в волнении отпирала почтовый ящик, тщетно перебирала газеты в надежде отыскать завалившееся между листами прессы письмо.

 

Но письма не было.

"Что с тобой, Сереженька? Что с тобой, мой бедный мальчик?"

Полина Васильевна провела рукой по Сережкиной фотографии. Он фотографировался на документы при оформлении на студию "Мосфильма". Начало декабря 1981-го года… Эту фотографию уже никак не сравнишь с предыдущими, а тем более с детскими. Куда подевались тот свет, исходивший из глаз, самоуверенность и шарм?

"Какие у тебя здесь печальный глаза, Сереженька? Мне бы в тот год вглядеться в них, понять тебя и оградить от всех бед…Не поняла, не поддержала…Нет, так нельзя, так я вконец потеряю рассудок…"

Полина Васильевна перекрестила Сережину фотографию, поцеловала ее и поставила на место.

В дверь позвонили; Полина Васильевна вздрогнула: в последнее время она боялась нежданных звонков, ибо они могли оказаться печальными вестниками.

- Кто там? - Полина Васильевна не дожидаясь ответа открыла дверь.

На пороге стоял незнакомый осунувшийся мужчина в мятой, пропахшей соляркой куртке.

- Вы мама Сереги Шевкуненко? - спросил он хриплым голосом и издал подобие смешка, обнажив при этом ряд пожелтевших, гнилых зубов.

85