На самом деле Тацит писал и с гневом, и с пристрастием. Будучи моралистом, а вовсе не стараясь быть объективным историком, он развернул картину своего века — страшна и ужасна была она. Две мрачные фигуры открывали ее: Тиберий, превращенный им в лицемера, тирана и распутника, и мать императора Ливия, интриганка и убийца. Они стоял и у начала этой эпохи. Тацит-политик — в 97 году он был консулом, а позднее наместником провинции Азия — являлся противником принципата. Строго говоря, в написанной им истории уже сам Август, создатель этой политической системы, выглядит достаточно скверно.
Все изложенное Тацитом — это не история, а схема, призванная насторожить людей, встряхнуть их; она убеждала, что под властью принцепса граждане Рима потеряли свободу. Такой подход имеет мало общего с объективной исторической наукой. Лишь обширная, кропотливая работа исследователей позволила понять, насколько тенденциозен был Тацит.
Впрочем, в клевете на Тиберия, в этом сгущении красок, повинен не он один. Сказалось веяние времени: всю культуру его эпохи пронизывал пессимизм. В поэзию подобные настроения начали проникать давно, еще во времена Августа. Когда Божественный пытался подвигнуть поэтов империи на сочинение поэм и стихов, возвеличивающих его и его деяния, то один за другим поэты стали хотя и учтиво, но отказываться. Правда, Вергилий в своей «Энеиде» прославил и его, и Рим; правда, Гораций в своей поэзии отдал императору дань уважения и признательности, но даже они, зависевшие от него материально, делали это нерешительно и завуалированно.
Поэты, жившие в век Августа, в эпоху мира, спокойствия и благоденствия, все равно остались скептиками. Пусть в настоящем богатство и могущество Рима достигли небывалой высоты, пусть из года в год все шло своим чередом, поэты не обольщались — одно лишь безвременье видели, эпоху, потерявшую идеалы, лишенную свободы, эпоху упадка. Поэтому они не спешили прославлять миротворца Августа, спасителя Августа (даже так!) и объявлять годы его правления самыми прекрасными из всех времен. Нет, прежде в далеком прошлом люди были гораздо счастливее. То блаженное время поэты называли золотым веком.