Леон Гомо отмечает: «Ночь накануне пожара выдалась лунная — обстоятельство не очень-то благоприятное для осуществления замысла Нерона». В конечном счете все предположения на этот счет основаны на сообщении Плиния, утверждавшего, что в Риме были вековые деревья, которые «простояли до пожара, случившегося при принцепсе Нероне». И ничего более. Светоний, однако, уточняет: «Виновником бедствия был Нерон». Но о самом Светоний профессор Вильгельм Голлаб отзывается так: «Он соглашается и со слухами, и с фактами… Ему совершенно несвойственен аналитический подход, которым должен обладать настоящий историк… К его свидетельствам следует относиться с крайней осторожностью».

Однако бытует еще и мнение, что с помощью пожара Нерон хотел очистить Рим от трущоб. На самом же деле от огня больше всего пострадали самые красивые кварталы. А Трастевер, со всеми его нечистотами, остался совершенно нетронутым. Пожар начался с построек, примыкавших к цирку. В этих постройках жили люди. Неужели они могли со спокойным сердцем взирать, как огонь пожирает их жилища, не предпринимать никаких мер по его тушению и не требовать наказания виновного? «В этом случае, — говорит Жорж Ру, — должен был возникнуть страшный переполох, люди узнали бы, кто это сделал, и непременно сообщили властям». Самым удивительным в этой истории кажется отношение римлян к происшедшему. После пожара они восторженно приветствовали Нерона, который после бедствия был сам не свой. Если бы население было убеждено в виновности императора, неужто оно стало бы его восхвалять?

Авторитетный историк Леон Гомо пришел к следующему заключению: «Виновность Нерона кажется невероятной».

Не менее спорным выглядит и обвинение, выдвинутое Нероном против христиан, и то, что они подверглись жестоким преследованиям. Ученые и специалисты опровергли свидетельства о характере казней, которым они были преданы, с чисто научной точки зрения. Дело в том, что распятые на крестах и подожженные человеческие тела не могли гореть, как факелы. Они должны были медленно обугливаться.