Но поскольку она лишь «полагает», это все же мало о чем говорит; к тому же в другом фрагменте отчета сообщается, что Марина Освальд еще лежала в постели, когда ее муж утром 22 ноября пошел на работу, и она не видела его и не разговаривала с ним. Строго говоря, комиссия должна была бы объяснить, на чем в данном случае основывается предположение Марины Освальд.

Вместо этого комиссия довольствуется тем, что дезавуирует показания всех свидетелей, утверждавших, что Освальд носил «светлую» или «белую» рубашку или фуфайку: «Однако что касается лиц, видевших Освальда после убийства, то их показания относительно цвета его рубашки неубедительны».

Этот поразительный вывод ни в коей мере не обоснован. Между тем к числу лиц, видевших Освальда после убийства, относится и миссис Рейд, а ее свидетельствам авторы отчета придавали большое значение. Очевидцы, видевшие Освальда сразу после убийства Типнита (их показания, кстати, были сочтены очень важными), тоже говорили о белой рубашке. А как же с показаниями того самого Рональда Фишера, который видел Освальда в окне всего за несколько минут до покушения? Его признания тоже считаются очень весомыми — исключая лишь (безо всякого основания) сведения о том, какую рубашку носил Освальд.

Конечно, комиссия могла бы разъяснить это противоречие. Тем более что имелись два свидетеля, видевших Освальда непосредственно после покушения, причем видевших, можно сказать, в упор: речь идет о Рое Трули, управляющем зданием, и о полицейском Мэррионе Л. Бейкере. Полицейский Бейкер был одним из тех мотоциклистов, которые сопровождали президентский кортеж. Когда раздались выстрелы, Бейкер увидел стайку голубей, взлетающих с крыши склада, почему и заключил, что стреляли, очевидно, из этого здания. Он тотчас поехал туда, вошел внутрь и встретил управляющего, вместе с которым они взбежали вверх по лестнице, — все лифты находились наверху.