Недостатки метода, неряшливость стиля и пробелы в цепи доказательств вовсе не дают право объявить отчет Уоррена целиком и полностью фальшивым. Ведь все могло происходить именно так, как описывает комиссия: в двенадцать тридцать Освальд мог произвести выстрелы из комнаты, расположенной на шестом этаже склада школьных учебников, затем мог спрятать среди картонок винтовку «манн-лихер-каркано» калибром шесть с половиной миллиметров, снабженную оптическим прицелом; далее он спустился по лестнице; непосредственно перед входом в столовую (второй этаж) был ненадолго остановлен полицейским и управляющим зданием Трули; затем вошел в столовую, где взял в автомате бутылку кока-колы; служащая, миссис Рейд, видела, как он (с бутылкой в руке) пошел, очевидно, к парадной лестнице; далее он вышел из здания склада незадолго до того, как здание оцепили полицейские; направился к автобусной остановке, расположенной неподалеку (следовало миновать несколько зданий), проехал немного на автобусе, причем Мери Блэдсоу узнала его, вскоре вновь вышел, сел в такси и доехал до пансиона, где ему навстречу попалась домовладелица, затем накинул куртку, снова вышел из дома и через пятнадцать минут_— ровно через сорок пять минут после покушения на Кеннеди — застрелил на улице полицейского Типнита, окликнувшего его из своего полосатого автомобиля.

Так могло быть. Комиссия располагает множеством улик — и это возбуждает подозрения. Вполне может быть, что Освальд действовал в одиночку, на свой страх и риск, и что Руби — он еще в 1964 году был приговорен к смертной казни, а в январе 1967-го умер в Далласе от рака легких — действовал в одиночку, на свой страх и риск. Однако комиссия не приводит окончательного доказательства. Отчет доказывает лишь одно — что Освальд мог совершить убийство, но не убеждает, что он его совершил.