«уголовным преступником», социально опасным элементом и «лицом, на которого не распространяются советские законы». Не забыли подшить в дело и справку о заработной плате, чтобы суду было видно, что Стрельцов, попросту говоря, зажрался. Допросили нескольких человек из числа руководства, которые в страхе за свои партийные билеты официально, протокольно, с личными подписями на пяти — восьми листах каждый поливали парня грязью. Особенно усердствовали секретарь парткома автозавода А. Фатеев, зам председателя профкома Н. Платов, врач С. Егоров, начальник команды В. Ястребов, тренер В. Горохов, руководители заводского спорта С. Кулагин и В. Соколов. Допросы вела лично Миронова.

А тем временем рабочий класс страны собирал подписи в защиту Стрельцова — их посылали в Москву на имя Хрущева и Руденко. Нынешний председатель Союза промышленников и предпринимателей России Аркадий Иванович Вольский, в то время работавший в литейном цехе ЗИЛа, рассказывал мне, что письма на заводе писали цехами… Воинские части просили если не прекратить дело, то хотя бы учесть их просьбы и заслуги Стрельцова.

По закону все письма подшиваются к делу. Но их нет. Зато есть другое, лист двести пятьдесят один, из подмосковной Мамонтовки, в котором завуч детского дома Е. Новоспасская приглашает следователя на юбилей дома и как бы между делом «возмущается преступлением Стрельцова». По ее мнению, Стрельцов — это наглый, откормленный садист, уверенный в том, что положение, которое он занял в спортивном мире, его спасет или облегчит наказание. И резюме: «Он не кто иной, как сексуальный выродок». Такие письма отвечали духу следствия.

ИСПОВЕДЬ «ХУЛИГАНА»

Действия Стрельцова квалифицированы по части первой Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилования». Санкция — от десяти до пятнадцати лет. Казалось бы, куда больше? Но не забывайте, «надо посадить и надолго». Поэтому Э.А. Миронова истребует из прокуратуры Пролетарского района прекращенное полгода назад уголовное дело по хулиганству, отменяет постановление о прекращении его, и этот эпизод уже в качестве «довеска к изнасилованию» получает отдельный состав преступления и отдельную квалификацию — «злостное хулиганство», уголовная ответственность — до пяти лет лишения свободы. А чтобы не возникло лишних вопросов, она 21 июня утверждает свое постановление у заместителя Генерального прокурора СССР А. Камочкина.