Михаил Козаков «Крушение империи»

- В первую очередь он ведет эту экономику. И если говорить «символически», как вы, то следует сказать: вы цепляетесь за Елагины острова, Петергофы и живописные Стрелки и музеи; вы прикладываетесь, расслабленные, к нежной ручке прошлого, а у того же Петербурга давно уже, - вы этого почему-то не замечаете, - у Петербурга давно уже, говорю я, выросли здоровенные мускулистые руки и плечи промышленности, техники, исследовательских лабораторий.

- Боже мой, да и вы поэт, оказывается! - не утерпела Людмила Петровна, принимая из рук официанта наполненную тарелку. - Вот, вот, я так «взволновалась», господа, что чуть-чуть не пролила сейчас суп…

- Никак не претендую на это звание. Я не поэт, не мечтатель. Я - только русский промышленник.

- И вы гораздо лучше знаете те западные доктрины, которые были сотворены не столько в интересах промышленников, сколько для «просвещения», так сказать, работающих в промышленности? - решился ротмистр перейти в наступление против Карабаева.

Георгий Павлович хлебнул супу, положил ложку на нижнюю, мелкую тарелку, как будто ложка мешала ему сейчас, и, ухмыляясь, посмотрел на Басанина.

Тот поднял голову. «Да, да… я - жандармский офицер, черт побери, а ты не смеешь игнорировать мое положение! - пришла вдруг своевольная, упрямая мысль. - Язык твой попридержи…»

И он не отвел, как раньше, своих выжидающих глаз.

- Видите, - ухмылялся уголками рта Георгий Павлович, - я лишен (от природы, очевидно, и благодаря своему занятию) тех способностей, которые в такой, право, лестной мере присущи вам, любезный Павел Константинович. Я не умею догадываться и читать в сердцах. Не знаю - равно как и того, какие источники питают вашу уверенность, - что эта доктрина господ европейских социалистов оспаривает пользу и значение промышленности.