Михаил Козаков «Крушение империи»

- Но потому, что нам стало известно о его существовании, мы и открыли все. Но не в нем дело. Вы не знали также офицера Галагана!

- Я?.. Его?..

- Да, вы - его!

- Я ничего не понимаю, господин Губонин. Вы просто клевещете и приписываете мне подлость, в которой я неповинен. Это, конечно, «стиль» охранки!.. При чем здесь Галаган? Какой офицер?

В голосе Ивана Митрофановича появилась хрипота придушенного гнева.

Упоминание фамилии Галагана было самым неожиданным из того, что случилось в сегодняшний тяжелый вечер.

Еще только час назад он думал о Людмиле Петровне, он вспоминал каждую фразу ее письма, лежащего сейчас в боковом кармане, обсуждал письмо, подыскивал решение… Еще только час назад, читая в письме о поручике Галагане, он меньше всего обратил внимание на это место в послании Людмилы Петровны, потому что никогда и ничего не знал подробно о ее муже, за исключением того, что он застрелился, но почему - Людмила Петровна не считала нужным рассказывать, а сам он, Теплухин, не испытывал такого интереса, чтобы разузнавать. И вдруг Губонин, - кто же? - Губонин! - напоминает почему-то о поручике Галагане!.. Что за нелепость!

Иван Митрофанович искренно недоумевал.

- Я понимаю: для вас эта история действительно неприятна, - продолжал уже Губонин таким сочувственным тоном, как будто бы собеседнику все было ясно, хотя он всем своим видом доказывал противоположное, в чем сам Губонин и не сомневался. - Подумать только, Иван Митрофанович… Вы в очень хороших отношениях с женщиной, муж которой застрелился потому, что вы послужили тому… ну, что ли… существенной причиной. Хоть кому это отравило бы настроение! Одну минуточку, - спокойней! Я объясню все. Поручик Галаган - порывистый и увлекающийся человек, о котором мне случайно пришлось слышать еще в царстве польском, где я был в служебной командировке. Этот человек не плохих душевных качеств и не плохой дворянской крови был причастен к подпольной киевской организации.