Михаил Козаков «Крушение империи»
Глава десятая
Вторая, встреча
Из дома Льва Павловича Федя вышел вместе с Асикритовым.
- На трамвай? - спросил журналист, когда они дошли до угла.
И, не дожидаясь ответа, тронув Федю за рукав, предложил продолжать путь пешком, благо вечер был на редкость теплый и светлый.
- А в такой вечер, - говорил Асикритов, - петербуржцы испытывают потребность передвигаться медленно, неторопливо, отложив в сторону обычные свои заботы, чтобы отдать себя на час-другой прогулке по городу - по его великолепным проспектам, площадям, набережным, чтобы только созерцать его молчаливо и восхищенно.
В голосе Асикритова звучал неподдельный лиризм, и это приятно удивило Федю: до сего времени юркий пучеглазый Фома Матвеевич с неспокойным, дергавшимся ртом рисовался ему замкнутым, колким человеком - насмешливым и «без всякой романтики», как думал о нем. И вдруг - усталый, смягченный взгляд, тихий, успокоившийся шаг, дружеское прикосновение к руке, подкупающий искренностью мечтательный голос, - совсем иным, оказывается, может быть журналист Фома Асикритов!
- Айда пешком! - охотно согласился Федя. - Вам куда, Фома Матвеевич?
- На Ковенский. А вам?
- Я свободен в выборе: у меня тут четверо дядей и одна тетка - ночлег обеспечен. Во всяком случае, мост перейдем вместе.
Они свернули на Каменноостровский.