«Крушение империи»

- А высовываться вам в окно - тоже ни к чему! - добавил Андрей Петрович. - Увидят! Что за жилец такой новый? - подумают. Кому это нужно? Попадись вы на глаза старшему дворнику, да хоть и вообще дворнику, - сразу неприятность. Сами привяжутся да еще хозяину доложат. А, между прочим, знаете, кто домовладелец наш? Хулиганье, черносотенец я-тте дам, гиена в мундире.

Но в каком мундире ходит громовский домовладелец, Ваулин уже не расслышал, верней - не обратил на то внимания. Оно целиком было отдано сейчас третьей полосе вечерней «Биржевки», которую, пробегая глазами, держал в руках.

На этой третьей полосе, в правом верхнем углу ее, среди обычного текста городской хроники и фельетонов, Ваулину попалось на глаза - на таком неожиданном в газете месте! - набранное крупным шрифтом объявление, оторвавшееся от всех остальных, взлетевшее наверх, в узорчатой квадратной рамке.

Он не спускал с него глаз: о, никакого не могло уже быть сомнения!.. Как же поступить? Ах, черт возьми, - ну, конечно же, так, как там сказано! На почтамт? Нет, теперь уже, пожалуй, письмо может запоздать. Он опять взглянул в текст объявления: «3-3» нонпарелью - это означало, что заказ издательством выполнен и объявление печатается сегодня в последний раз.

Да, да, письмо может опоздать, не дойти, - ведь он, черт возьми, прозевал минимум два дня, безвыходно сидя здесь, у Громовых, занятый работой над статьей для «легального» журнала. А это время…

(Конечно же, Вера Михайловна вызывала его, как всегда, через корректоршу этого журнала, а та, вероятно, захворала и потому не могла выполнить данного ей поручения.)

Ваулин, едва сдерживая свое волнение и радость, встал из-за стола, сложил газету вчетверо и спрятал ее в карман.

«Один семь-семь восемь-семь», - повторял он в уме, словно боялся забыть эти цифры и порядок, в каком они следовали.

- Ну, успеха! - прощался он через час с Громовым. - И мне пожелайте.

453