Михаил Козаков «Крушение империи»

- Племяша моего, Анюты-сестры Ваську, на прошлой неделе пришли ночью и взяли. Слесарем он у «Феникса»!..

- А за что, мамаша?

- За политику, видать!

- Гляди, ораторов тоже возьмут!

- А жаль, если!..

- Братцы, а почему сегодня насупротив войны кричат?

- А может, к замирению с немцем… а нам еще не сказано про то, а?

- Верно! А господа офицеры не желают про то объявление сделать, - по-вашему, как, земляки?

- За шкирку тогда ихнего брата и на цугундер прямо!

- Эх, братцы… горнизонту у вас политического нету! Кабы замиренье случилось, на что бы фараонов столько пригнали!

- И то дело!

- Горожаночка! А много фараонов?

- Да пусти ты, Быков… морда бычья!

- Солдатушки! Чтой делается, чтой делается, господи! - Ну, ну!

- Конная полиция! А еще жандармы вышли!.. - пришло последнее известие из уст запыхавшейся старушки торговки. Бледный, с вытянутыми губами, многозубый рот ее тяжело и бессильно разжимался, как у щуки, выброшенной на берег. - Долой, кричат, войну… Не хотим, говорят, чтобы, значит, кровь у народа, как вода, шла… во что!

- Правильно, ребята!

- Кабы каждый полк постановил, и - амба!

- На Чугунной бастуют, на проспекте - два завода… - А больше нигде, мамаша?