Михаил Козаков «Крушение империи»

- Да, обо мне! - положил ему руку на плечо Иван Митрофанович. - Обо мне… Откуда взял, как не из тайного, но официального источника? Кто позволил? Начальник разве тебе позволил?

«Да я подслушал вовсе!» - хотел отпарировать удар Кандуша, но уже не посмел.

- Но это еще не все… - продолжал его более сильный противник. - Ты, Пантелеймон, помог бежать из тайной квартиры департамента полиции женщине, которую, - сам понимаешь, - не зря туда привезли для разговора и не зря потом наказали высылкой за участие в офицерском заговоре!.. Ты, может быть, тем самым помог тогда прятать концы в воду. Ты, Пантелеймон Никифорович Кандуша, тайный сотрудник департамента полиции, особо доверенное лицо известного в департаменте чиновника Губонина… ты - соучастник, пособник антиправительственного дела, скрывший свое преступление от начальника! - медленно, раздельно, с холодной торжественностью в голосе произносил Иван Митрофанович. - Если все это станет известным - Пантелеймон Кандуша отправится туда, куда Макар телят не загонял, - понятно тебе? Послушайся меня, Пантелейка! - впервые сегодня назвал он его этим неуважительным именем, видя, что враг уже сломлен, что удар по нему оказался сокрушительней, чем мог предполагать. - Говорил я тебе, что играем с открытыми картами? Козырная масть - вот она! - ткнул он себя в грудь. - Сколько у тебя на руках моего, - а? Мало, совсем мало! Короткая у тебя игра… Самое большее что? Ведь большего не придумаешь, чем есть, а? Но что получится - рассуди? Я останусь, а ты себя сгноишь.

Да и так сразу тебе поверят? Шалишь! Если бы я не знал, что ты донесешь на меня вдове Галаган, верно, другое дело было бы: ты в стороне, а мне - выпутывайся, как можно! Но теперь я все знаю и… не прощу! - был он больше, чем откровенен.