Михаил Козаков «Крушение империи»

- Боевой и в чинах… фронтовой офицер! - отрекомендовала его госпожа Флантикова. - А раньше, представьте себе…

- До свидания, - не дослушав, распрощался с ней Федя и вышел вслед за офицером.

Ключа так и не взял с собой, а Флантикова совала его в руки.

«Где-то я его видел раньше», - подумал он о полковнике с двумя «Георгиями», но где - вспомнить сразу не мог, да и не старался к тому же, занятый своими мыслями.

В условленный час он вновь подымался по деревянной лестнице во второй этаж гостиницы, в самом начале которого находился №4.

По Фединым расчетам, Людмила Петровна должна была уже быть дома. Он распределил за нее время: ну, сколько уйдет на посещение нотариуса? Потом - обедать, конечно, будет в чиновничьем, у Семена Ермолаича, - и все ведь? Какие еще дела у нее могут быть здесь?

Сердце его радостно екнуло, когда он увидел, что дверь четвертого номера слегка приоткрыта.

«Пришла, пришла!» - заволновался он.

Федя подошел к двери и коротко постучался, - никто не отвечал. На повторный стук тоже никто не откликнулся.

Федя вошел в комнату: в ней никого не было. Топилась печь у самого входа - шипели мокрые поленья, на полу лежал ворох соломы, стояла бутыль с керосином, которым, очевидно, разжигали дрянные дрова, валялась кочерга.

Умывальник, зеркало над ним, ореховый столик с двумя желтыми плюшевыми креслами по бокам, у одной стены - такой же диванчик, у другой - высокая, с металлическими шарами, кровать с незастеленным матрацем, обитым двумя кусками неодноцветной материи, - такова была комната. Все показалось очень неуютным, - Федя состроил досадливую гримасу.