Михаил Козаков «Крушение империи»

Он знал эту бабью примету и, не желая того, улыбнулся.

- А что нужно сделать, чтобы меня любили?

- Я сейчас научу! - весело сказала она. - У нас в снетинской округе есть такое старое поверье: парень должен прогулять в лесу три ночи без сна - полюбит его тогда облюбованная девушка.

- А если просто… на морозе? - съязвил Федя.

- Не годится! - поняла его намек Людмила Петровна. - Но только помните, - приложила она палец к губам. - До лесу дойдешь ночью - не крестись. В чащу зайдешь - не молись. Сорви лист с дерева - к сердцу приложи. Грудью на землю ляг и думай. Вот что надо думать, Федор Мироныч… Коханна моя, коханна. Сушу лист я под самым сердцем - сушу думу по твоей любви! Чур! Сушу раз, сушу два, сушу три дня - присушу, чур? Войди, коханна, в плоть мою, в тело, в кровь, как вошла уже в душу, в сердце, - чур!.. Главное, Федор Мироныч, «чур» не забывайте сказать, а иначе все пропало, - смеялась она.

- Я готов тысячу раз сказать его… если бы только в этом заключалось все дело! Увы…

Он снял шинель и фуражку, но не знал, куда положить их: в номере - ни вешалки, ни гвоздя.

- Сюда, сюда, - указывала ему Людмила Петровна на плюшевый диванчик, где лежали и ее вещи: шубка, котиковая шляпа и пуховые гамаши. - Я вас еще не поблагодарила, Федор Мироныч, за это милое пристанище.

- Не стоит благодарности, - вежливо, но угрюмо ответил он, снова вспомнив о рыжеусом полковнике, который где-то живет рядом и посетит, конечно же, это «милое пристанище».

Она уловила недовольство в его голосе и вопросительно посмотрела на Федю:

- Что с вами, сударь?