Сергей Граховский «Рудобельская республика»

— Что он там скажет?

— Снова о турецкой войне будет байки плести.

— Пусть говорит!

Толпа начала расступаться.

Дед поднялся на крыльцо, снял вытертую овечью шапку, скомкал ее в руках.

— Что Советы написали, все это хорошо. Без земли мужик, вроде рыба без воды, подохнет. А вот почнем делить земельку, и каждый захочет урвать себе загон и по-боле и получше. Сцепимся за чубы, колами головы один одному расчешем. Правду говорю, мужики? Следовает, надо кого-то одного слушать. Сказали, волостной, как его там, энтот самый микитет нужен. Хай будет микитет, только чтобы толково смикитил. И еще вам скажу на свой невеликий разум: лучшего чем Лександр Романов нам не найти! Что до грамоты или до справедливости, одним словом, совестный человек. Нехай будет Соловей!

Он натянул треух задом наперед и под согласный ропот толпы спустился с крыльца. За столом поднялся Прокоп Молокович.

— Кто за то, чтобы председателем ревкома был Соловей Лександра, поднимите руки.

Тут же взметнулись вверх сотни обветренных, покрасневших ладоней, и в толпе разом заговорили.

— Пускай будет!

— А что, хлопец добрый!

— Своих в обиду не даст!

— Самостоятельный и наш человек!

А какая-то разбитная молодуха выпалила:

— Женить вперед надо!

В передних рядах загоготали.

— Сам не дите.

Раскрасневшаяся Марылька поглядывала из толпы на брата и впервые за двадцать лет, как ей казалось, была счастлива. Подружки завидовали ей и не сводили глаз с красивого, статного Александра. Не одна, наверное, видела себя рядом с ним и хотела, чтобы он заметил ее и улыбнулся ей.

Роман стоял среди мужчин, и старику не верилось, что это его родной сын, тот самый Алесь, с которым столько перегоревали они по чужим углам, на шляхетских загонах, на дернистых вырубках. Думы старика перебил знакомый голос: