Сергей Граховский «Рудобельская республика»

и в Бобруйск, сдавал каптенармусам частей, а в ревком приносил кое-как нацарапанные расписки.

— Заскучал без работы Максим, — подтрунивала Параска. — Может, хочешь в привод впрячься, а то Буланый пристал.

— А не по тебе ли это, вдова, он сохнет, что сюда примчался? — силился перекричать молотилку Никита Падута.

Максим только оскалился и подмигнул Параске, сдвинул на затылок армейскую фуражку с темными пятнами пота, насупил густые брови так, что глаза сделались узенькими как щелочки.

— Мигом надо провеять и везти в Бобруйск. Красная Армия бьется с легионерами, а хлеба нет.

— Неужто до Бобруйска доперло это лихо панское?— испуганно спросила Параска.

— Бобруйск пока что наш, вот он и просит хлеба.— И Максим протянул Параске бумажку. — Давай, товарищ комбед, сполняй приказ ревкома. А вернется председатель, отдашь ему эту цидульку.

Параска отошла в сторону, кликнула своего Василька, чтобы прочитал. Он медленно читал приказ ревкома на синей бумаге:

«Коммунистическая партия (большевиков). Рудобельский волостной Комитет. 8 августа 1919 года. Председателю коммуны в именин Рудобелка. Волостной ревком предлагает вам отпустить и доставить в город Бобруйск не позже 10 августа 50 пудов жита, 20 пудов муки, 3 пуда соли для воинских частей Красной Армии.

Основание: отношение Бобруйского отдела обеспечения от 3 августа 1919 года.

Председатель ревкома М. Левков.

Зав. прод. отделом М. У с».

Параска постояла с минуту, сняла платок, выбила из пего пыль, повязала «бабочкою» и помчалась по дворам.

— Бабоньки, подсобите трошки повертеть арфу1, живо вот так нужно, — просила она каждую встречную.

— Что это оно тебе так приспичило? — спрашивали бабы и, дождавшись Параскиного ответа, семенили к амбару и до полуночи веяли зерно для «бедных солдатиков».

1 Веялка (бел.)