…Они встретились в ресторане Дома кино, забрались в угол за колонной, чтобы их не видел никто из знакомых, и первые минуты сидели молча, жадно разглядывая друг друга.

- Боже мой… - прошептала Катя и на губах ее мелькнула нервная усмешка, а глаза повлажнели. - Сколько лет прошло… даже не верится… сколько лет…

- Сколько прошло, столько и прошло, чего теперь об том? - Виктор улыбнулся. - Лучше рассказывай, мать, какие у тебя там роскошные виллы и кадиллаки, - он закурил, вновь пристально уставился на нее, будто глазами ощупывал, гладил, ласкал каждую черточку ее лица, глаза, губы, и она почувствовала это и не обиделась, а рассмеялась:

- Уверена была, что ты так и скажешь, - Катя тоже закурила, достав из сумочки пачку «Мальборо» и маленькую золотую зажигалку. Спросила, выпустив из ноздрей дым: - Ты, кажется, уже бывал в Штатах, не так ли?

- И не раз, - усмехнулся Виктор. - И не только в Штатах. Как говорил кот Бегемот: «Сиживали за столами, сиживали…»

- Да-да, я слышала… Ты стал известным режиссером.

- Ну, слава Богу, а то я тут ночи не спал и все думал, слышала ты про меня или нет?

- Зачем ты так? - чуть нахмурилась Катя и смотрела на него с печальной серьезностью. - Я часто вспоминала тебя, это правда. Всех вас вспоминала, всю вашу компашку… Андрюшу Любавина…

- Он умер, - жестко ответил Виктор. - Три года назад, в восемьдесят седьмом.

- Это ужасно… - глаза ее расширились и голос дрогнул. - Почему? Он чем-нибудь болел?

- От водки умер. Пил, как зверь. Цирроз печени… - жестко отвечал Виктор, хотя лицо его было спокойным, пожалуй, даже слишком спокойным.