с собой! Весь смысл ее жизни последних лет сосредоточился на сыне, и когда он уехал в колледж, Катя вдруг впервые со страхом задумалась, а что ей делать в этой чужой стране, чем заполнить жизнь, где найти друзей или просто людей, с которыми она могла бы общаться, делиться своими невзгодами и радостями, задушевно говорить «о жизни»? О, это проклятое желание русского человека поговорить по душам, «за жизнь», пофилософствовать, поразмышлять над вечными вопросами о смысле бытия, о Боге, о правде и справедливости… Когда Катя пыталась заговорить об этом с женами компаньонов Джека, они смотрели на нее почти с ужасом, как на сумасшедшую. С какой это вдруг стати изливать душу перед другим человеком?! Только эти сумасшедшие русские способны на подобные самобичевания, покаяния и прочий бред. Даже самый близкий человек, ее муж Джек, этого не мог понять и долго втолковывал Кате, что изливать душу перед другим человеком, даже очень хорошим знакомым, приятелем - это значит показывать свою слабость, которую потом, при любом удобном случае смогут использовать против тебя же. Катя устала спорить с ним и в конце концов замкнулась в себе, разговаривала только по делу. За это время жизнь для нее расцвела только один раз - когда сын Иван приехал на каникулы, но счастье длилось недолго, Иван вновь уехал в колледж, и Катя с грустью отметила, что он здорово изменился за это время, погрубел, вытянулся, раздались плечи, появилась какая-то угловатость, характерная для подростка, но что больше всего огорчило Катю - Иван отдалился от нее душевно, стал более походить на отца, хотя очевидных фактов такого отчуждения не было, но чуткой женской душой Катя это чувствовала…

Катя выпила еще виски, лежала, откинув голову, в кресле-качалке, безостановочно курила… Потом рука с сигаретой безвольно упала, повисла неподвижно, и дым от сигареты поднимался вертикально. Было жарко и безветренно.