Виктор промолчал, разлил в кружки остатки водки, выпил сам, закурил и продолжал молчать. Вадим тоже неторопливо выпил, пожевал кусочек воблы, подмигнул Виктору, улыбнулся - иногда улыбка у него бывала открытая и обворожительная:

- Ладно, Вить, не переживай, прорвемся…

- Мы друзья или не друзья? - глухо спросил Виктор.

- Ну друзья…

- А без «ну»?

- Друзья, конечно…

- Так вот я тебе, как другу, говорю: шашку подложил и поджег я, ты меня понял? - Виктор смотрел на него в упор. - И делаю я это не ради тебя (тут Виктор врал), а ради себя, понял-нет?

Вадим долго не отвечал, глядя ему в глаза, затем спросил:

- Мужество свое проверяешь, что ли?

- Ты угадал…

- Ад, значит, дешевкой пройдусь, да? За твою спину спрячусь?

Отвечать Виктору было нечего. Он сосредоточенно курил.

- Ладно, хватит в благородство играть, - Вадим допил пиво, сунул в карман пальто сигареты. - Поеду в институт.

В институт они поехали вместе. Скандал уже дошел до ректора, и уже было принято решение исключить из института обоих.

Первым к ректору вызвали Виктора, и он бухнул прямо с порога, едва закрыв за собой дверь:

- Это я шашку поджег… Вадим Антоненко тут ни при чем.

- Зачем поджег? - устало и печально спросил ректор. - Ты что, сумасшедший? Ведь скандал какой, а? Меня уже в райком вызвали. Ну что вы творите, а? Прямо мерзавцы какие-то! ты хоть знаешь, что одна студентка ногу сломала? С другой нервный припадок случился? Парень с экономического факультета с лестницы упал - голову разбил, с сотрясением мозга в больнице лежит… Это… это даже не хулиганство… это… бандитизм какой- то… Зачем ты это сделал, Бредихин?