- Витя, ну-ка, спой свою любимую, - Григорий протянул Виктору гитару. - Давай, давай, а то ты совсем чего-то закис…

Виктор с растерянным видом взял гитару, медленно перебрал струны, смущенно улыбнулся и запел негромко:

На Тихорецкую состав отправится,
Вагончик тронется, вагончик тронется, вагончик тронется,
Перро-о-он останется!
Стена кирпичная, часы вокзальные,
Платочки белые, платочки белые, глаза печальные!
Начнет расспрашивать купе курящее,
Про мое прошлое и настоящее!
Навру с три короба - пусть удивляются,
Кто провожал меня, кто провожал меня,
Кто провожал меня -
Тех не касается-а-а!

Под эту песню медленно расходились гости - для многих она звучала старой, забытой и ненужной мелодией шестидесятых годов, а другие гости, совсем молодые, ее и вовсе не знали, и она их не трогала. И скоро в мастерской остались лишь четверо друзей.

Виктор перестал петь, спросил со смущенной улыбкой:

- Совсем вас в тоску вогнал, да? Прошу прощения…

- Ты смотри, все ушли? - удивился Григорий, оглядывая мастерскую. - Даже путаночки мои смылись - во дела-а! Старею…