- КГБ! - Виктор закатил глаза к потолку, хлопнул себя по бокам. - Пойми, Катя, это - сотни и сотни людей! А кино - искусство конкретное! Кто именно? Зритель хочет увидеть лицо убийцы, хочет знать, как это произошло и понес ли убийца наказание? Таков закон искусства кино! Если бы я был уверен, что это сделало КГБ, я не стал бы снимать! Даже за сто тысяч гринов!

- Почему? - спросил Вадим.

- Потому что это скучно! Банально до тошноты! Сколько таких картин уже снято! Просто диву даешься, с какой скоростью они появляются! Романы! Повести! - Виктор подошел к Кате, присел перед ней на корточки, заглянув в глаза, проговорил тихо: - Я понимаю твое состояние, Катя, поверь, я - не вурдалак и не садист, но ты ведь и сама не веришь в то, что говоришь… Знаешь что, давай не будем снимать финал…

- А как же фильм? Затрачено столько денег… Как я отчитаюсь за них? Это же полный провал…

- Боишься мужа?

- Нет, не боюсь, совсем! - горячо возразила Катя. - Но под поручительство Джека я брала кредиты в банке. Я подставляю под удар репутацию Джека как делового человека - это в Америке очень серьезно, Виктор, ты не понимаешь…

- Понимаю, понимаю… - вздохнул Виктор, поднимаясь с корточек. - Есть такая поговорка: «И хочется, и колется, и мамка не велит».

- Перестань, пожалуйста… - попыталась перебить его Катя, но Виктор упрямо продолжил:

- Есть другая поговорка: «И на елку влезть, и задницу не ободрать!» Есть третья поговорка: «И невинность соблюсти, и капитал приобрести». Видишь, какой богатый русский язык?

- Да, очень, - через силу усмехнулась Катя. - И ты продемонстрировал его прекрасное знание. Но это ничего не меняет…

- Ну что ж, тогда я официально отказываюсь от дальнейшей работы, - Виктор раскланялся, разведя руки в стороны. - Весьма сожалею, мадам, но…