- Ну что скажешь, Катерина?

- Все в порядке, - через силу улыбнулась она и тоже отпила глоток, через секунду - еще один глоток, глаза ярко заблестели. - Все в порядке, Алеша… - она подошла к тумбочке у дивана, выдвинула ящик и достала режиссерский сценарий, бросила его на диван рядом с Тягуновым. - Прочитай до завтрашнего вечера.

Тягунов взял сценарий, пролистал веером страницы, усмехнулся:

- Как все быстро и просто…

- А ты думал, он будет скандалить? - спросила Катя.

- Нет, как раз я думал, что скандалить он не будет. Он не из таких… он будет тихо меня ненавидеть. И при случае непременно сделает мне…

- Удивляюсь. Алеша… - Катя осушила бокал и тоже, подойдя к журнальному столику, налила себе новую порцию виски с содовой. - Вы столько лет знакомы, но ты совсем его не знаешь… Ничего он тебе не сделает…

- Почему же? Из трусости? - взглянул на нее Тягунов. - Он совсем не трус…

- Из презрения… - Катя отпила глоток, причмокнула и улыбнулась - наконец-то хмель сильно ударил в голову, и во всем теле она ощутила удивительную легкость. Окружающий мир покачнулся и поплыл, сверкая огнями, как пароход на вечерней реке, и ясная уверенность мыслей, и успокаивающая определенность в будущем - правда, это состояние быстро улетучится, и горизонт начнет затягиваться тучами, и проклятое чувство обреченности затопит мозг, и тогда появлялся только один шанс на спасение, как свет в конце бесконечного тоннеля - выпить снова… До нее словно из туманного далека донесся голос Алеши Тягунова:

- Из презрения? - в голосе удивление, оскорбленное удивление.

- Да-да… именно… - произнесла Катя, прикуривая сигарету.