Анатолий Рыбаков «Бронзовая птица»
Бяшка снова посмотрел ему в рот и объявил, что миндалины действительно на месте, но сильно распухли и их необходимо удалить.
- В медицине существуют два направления, - сказал Бяшка, - одно за удаление миндалин, другое - за прижигание. Я сторонник первого.
Севу укрыли несколькими одеялами, дали горячего чая с добавочной конфетой и начали думать, что делать дальше.
В таком состоянии везти Севу в Москву опасно. До больницы не дойдет. Лошадь председатель теперь не даст. И Миша решил послать доктору записку с просьбой приехать в лагерь. Ведь ездит он к тяжелобольным. И лошадь в больнице есть.
Доктор приехал на маленьких открытых дрожках. В них была запряжена огромная лошадь, настоящий московский ломовой битюг. Доктор, высокий, толстый, со своей взлохмаченной бородой и в пенсне с перекинутой за ухо черной ниткой, выглядел верхом на дрожках очень смешно. Казалось, что он двигается вслед за битюгом, только держась за вожжи, и зажал между ног крохотные дрожки.
Доктор сказал, что у Севы ангина (Бяшка обвел всех гордым взглядом). Ему надо удалить миндалины (Бяшка с еще большей гордостью посмотрел на всех). Но, добавил доктор, пока Сева не выздоровеет, операцию делать нельзя. Он должен принимать лекарства, и его необходимо перевести из палатки в дом.
- В какой же дом его положить? - недоумевал Миша. - Его дом в Москве.
- Неужели никто из крестьян не согласится подержать его у себя несколько дней? - сказал доктор. - Впрочем… Почему бы не положить его в барском доме? До сих пор, кажется, пустует.
- Разве она позволит? - возразил Миша.
- Кто - она?
- Ну, хозяйка, экономка…
- Гм! - Доктор нахмурился. - Идем со мной…
Когда они шли по аллее, Миша посмотрел на окна мезонина. Ставни за бронзовой птицей были открыты. Значит, «графиня» дома. Но сам дом, как всегда, казался необитаемым.