Упрек этот адресовался Бокареву. Но лицо старшины было непроницаемо.

- Много рассуждаете, рядовой Огородников! Где ваша винтовка?

- В кабине.

- Оружие бросил. Солдат называется! За такие дела - трибунал.

- Это известно, - огрызнулся Огородников.

- Идите к машинам! - приказал Бокарев.

Все вышли на пустую проселочную дорогу к своим старым, потрепанным машинам - двум "ЗИСам" и трем полуторкам.

Стоя на подножке, Лыков объявил:

- Кабину прошил, гад!

- Это он специально за тобой гонялся, Лыков, - добродушно заметил Краюшкин. - "Который, думает, тут Лыков?.." А Лыков эвон куда уполз…

- Не уполз, а рассредоточился, - отшутился Лыков.

Бокарев хмуро поглядывал, как Огородников прикрывает срубленным деревом кабину и кузов. Хочет доказать свое!.

Командирским голосом он приказал:

- По машинам! Интервал пятьдесят метров! Не отставать!

Километров через пять они свернули с проселка и, приминая мелкий кустарник, въехали в молодой березняк. Прибитая к дереву деревянная стрелка с надписью "Хозяйство Стручкова" указывала на низкие здания брошенной МТС, прижавшейся к косогору.

- Приготовить машины к сдаче! - приказал Бокарев.

Он вынул из-под сиденья сапожную щетку и бархатку и стал надраивать свои хромовые сапоги.

- Товарищ старшина! - обратился к нему Лыков.

- Чего тебе?

- Товарищ старшина, - Лыков понизил голос, - я бывал в этой ПРБ, тут порядки такие: кто прибыл без сухого пайка, тех посылают на продпункт, в город.

- Ну и что?