- Докладывает старшина Бокарев. Прибыл из отдельной автороты сто семьдесят второй стрелковой дивизии. Доставил пять машин в ремонт.

Он лихо приложил, потом отбросил руку от фуражки.

Стручков насмешливо осмотрел Бокарева с головы до ног, усмехнулся его надраенным сапогам, его франтоватому виду..

- Очистите машины от грязи, чтобы блестели, как ваши сапоги. Ставьте под навес и приступайте к разборке.

- Понятно, товарищ капитан, будет исполнено! Позвольте обратиться с просьбой, товарищ капитан!

- Какая просьба?

- Товарищ капитан! Люди с передовой, с первого дня. Позвольте в город сходить, в баньке помыться, письма послать, купить кое-чего по мелочи. Завтра вернемся, отработаем - очень просят люди.

Все просятся в город. И лучше отпустить их сейчас, иначе потом сами будут бегать. Раньше чем через два дня их машины все равно не пойдут в ремонт - очередь. А уж тогда он с этого франта потребует работу.

- Идите! Завтра к вечеру быть здесь. Опоздание - самоволка.

Теперь они шли по полевой дороге. Впереди Бокарев с Вакулиным, за ними Краюшкин, Лыков и Огородников. Над ними хмурое осеннее небо, вокруг неубранные поля.

- Какие хлеба богатые погибают… - вздохнул Краюшкин.

- Сентябрь, - подхватил Лыков, - в сентябре свадьбы гуляют.

- Жених нашелся, - усмехнулся Огородников.

- А чего ж, - примирительно сказал Краюшкин, - он еще парень молодой, может жениться. Хочешь жениться, Лыков?

- Да я уж три года как женат.