Фаина раскраснелась, глазки ее весело блестели, стали совсем узенькими и добрыми. Лиля, наоборот, хмурилась. Вино веселило ее только в шумной компании.

Она вспомнила, как пришла первый раз в отдел кадров… Ангелюк стоял, упираясь коленом в стул, читал ее анкету, которую знал, наверно, наизусть.

- За что арестован ваш отец?

- Не знаю.

- На сколько осужден?

- Не знаю.

- Мать?

- На десять лет.

- Кончила срок… Где она?

- В Александрове.

- Имеет минус?

- Да.

Девицы, сотрудницы отдела кадров, пригнулись к столам, затаили дыхание - бывали с Лилей в клубе, на танцах, и не знали, что она такая.

- Ах, ваша фамилия Кузнецова, - как бы начиная о чем-то догадываться, сказал Ангелюк.

Не следовало говорить ему, где живет мама. Он может написать туда, снова начнутся мамины мучения. Зачем она сказала? Ведь могла ответить, что не знает.

- Кузнецов, - Ангелюк сделал вид, будто догадался наконец, в чем дело, - тот самый Кузнецов, который был здесь когда-то начальником строительства?

- Да, был.

- Как же вы не знаете, за что арестован Кузнецов? Он арестован как враг народа. Как враг народа, - повторил Ангелюк, - а вы умолчали, скрыли.

- Я написала: родители арестованы в тридцать седьмом году.

- Арестованы, - подхватил Ангелюк, - а за что? Скрыли! Все знают, а вы не знаете? Родная дочь! Скрыли! Нехорошо! Неискренне!

Так стыдил он Лилю. Да и что от такой ожидать? Озлоблена. И всегда будет озлоблена.

- Вы понимаете, на какой завод хотите поступить?

Лиля молчала.

- Здесь работают только проверенные люди. А вы скрыли. Плохо! - Ангелюк закрыл папку. - Придете завтра за документами…