Но тогда пришлось Гале рассказать об аресте рукописи «Детей Арбата». Мы никому ничего не говорили. Не знали об этом даже Толины сыновья, моя двоюродная сестра Кира, самые близкие наши друзья - Леночка Николаевская, Евгения Самойловна, Мирель Шагинян. Мы не хотели, чтобы эта весть шла от нас, мы не хотели, чтобы они волновались, их волнение могло как-то прорваться по телефону, а о том, что наш телефон прослушивается с 78-го года, мы знали точно. Зимой 78-го года или в самом начале 79-го в Москву приехал американский театр двух актеров. Я была на Пятницкой, Толя мне звонит на работу и спрашивает - хочу ли я пойти в театр, мол, звонил культурный советник из американского посольства и сказал, что на наше имя оставлено два билета. «Нет, - говорю, - Толечка, сегодня никак не могу. У меня цейтнот, я буду работать с оператором до десяти часов, а то и позже, и, наверное, переночую у Гали или у Мирель».

А Толе в тот же вечер позвонил его фронтовой товарищ, бывший смершевец Костя Данилин, я о нем писала раньше.

К Толе он питал слабость. Звонит и говорит: «Толя, что это у тебя за связи с американским посольством?!» То есть дал понять, что разговор был прослушан, мы взяты на заметку, теперь все наши разговоры будут у них под контролем, потому что большего преступления, чем общение с посольскими, в те годы не было. Мол, все они шпионы!

Рукопись арестована, телефон прослушивается, пальцы уже немеют от печатания, в пять часов темно за окном, и с темнотой волей-неволей приходит тревога: что будет дальше?..

- Ладно, - говорит Толя, - давай, миленькая моя, сыграем в картишки! Я тебя обштопаю в два счета! - Хочется ему меня развеселить. В преферанс, любой знает, надо играть вчетвером, в крайнем случае втроем, но когда уже совсем припирает, можно играть и вдвоем, но с «болваном». То есть один по очереди играет за двоих. «Болван» у нас звался Мирелью. «Сейчас Мирель ходит!» - «Нет, Мирель уже ходила, не жульничай!» И дальше в таком же роде. И эта игра поразительно успокаивала.

И все-таки, конечно, хотелось определенности: гром-то все равно должен грянуть. Так поскорей бы уж грянул! Но ОНИ молчат - не знают, какое принять решение. Неужели развязывать новый литературный скандал, а ведь Рыбаков может созвать всех иностранных корреспондентов в свою защиту. Но Рыбаков этого не делает, ждет, что предпримет противоположная сторона. Вот так и стоят войска друг против друга.