СЧАСТЛИВАЯ ТЫ, ТАНЯ!..

Из Чернигова пришла поздравительная телеграмма по поводу сериала «Неизвестный солдат». И в конце трогательная приписка: «Дорогой Анатолий Наумович, вы столько раз обещали нам приехать в Чернигов, мы ждем вас, не можем дождаться! Сейчас такая хорошая погода - 23 градуса! Приезжайте. Вы же наш земляк! С большим уважением работники музея: Людмила Студенова и Петр Васильевич». (Фамилия Петра Васильевича почему-то не была указана.) Толя вдруг оживляется.

- А что, если нам действительно рвануть в Чернигов, хоть посмотрим город, где я родился. Придется, конечно, мне там выступить, ну выступлю, а потом заедем в Щорс, я хочу, чтобы ты посмотрела дом дедушки и бабушки. На кладбище сходим… Надо только узнать, сможет ли Коля взять отпуск на четыре-пять дней.

Коля рад: он не бывал на Украине, и я тоже мало знаю тот край - лишь Киев и Львов, так что проехаться неплохо, тем более заедем в Щорс!

Толя звонит своему переводчику на украинский язык Павлу Гурьевичу Воробьеву, сообщает о наших планах.

- И я туда к вам приеду, - говорит Павел Гурьевич, - на автобусе.

- А мы едем на машине. В 6.30 нас будут ждать возле библиотеки работники музея, если же запоздаем, поедем сразу в гостиницу. Номера нам забронированы. Забронируйте и вы себе номер по телефону, - советует Толя Павлу Гурьевичу.

В шесть утра сложили все необходимое в машину: кофе в термосе, крутые яйца, огурцы, зубные щетки, пасту, мыло, воду в бутылке - мыть по дороге руки - и двинули. В пути выясняется, что я забыла курицу, которую зажарила ночью, - главную нашу еду, а Коля забыл паспорт, без которого не принимают в гостинице. «Анатолий Наумович, вы не волнуйтесь. Я буду спать в машине, в машине очень даже удобно», - уговаривает он Толю. «Ладно, там придумаем что-нибудь», - говорит Толя, но настроение у него портится. «Дай карту», - просит меня, хочет посмотреть наш путь. А главное, сменить тему разговора.

Мы едем по Калужской области на Брянск Дорога разбита, кое-где заделана асфальтом, ни одного человека на полях, как вымерли все, пасутся тощие коровы, реки не обозначены, полное запустение.

В Брянской области шоссе великолепное, возле каждой речки, иногда кажется, что это просто ручеек прячется в кустах, название. Сразу видно - другой хозяин. Там, где начинается партизанский край, стоят указатели - какой отряд здесь воевал. У меня екает сердце - вот они, знаменитые брянские леса. Для моего поколения, детей войны, эти названия много значат, а молодых, я замечала, оставляют равнодушными. Когда в «Кругозоре» я делала пластинки с актерами, все свободные операторы заходили в нашу аппаратную послушать Леонова или Куравлева. Из трех-четырех часов записи можно было взять всего шесть с половиной минут - больше пластинка не вмещала. И все с интересом следили за моей работой.